4 ОКТЯБРЯ 1957 года весь мир приник к радиоприёмникам: люди планеты Земля с восторгом вслушивались в немудреные сигналы «бип-бип-бип…», доносившиеся из космического пространства. Это первый советский спутник, выведенный на околоземную орбиту знаменитой двухступенчатой ракетой Р-7, в течение трех месяцев извещал землян о прорыве в межпланетное пространство.
Уже через месяц, 3 ноября 1957 года, Р-7 вывела на орбиту спутник с собакой Лайкой. Но полёт закончился трагически. Изображение Лайки на открытках, марках и наклейках на спичечных коробках стало мировым брендом. Лайка была первым существом в орбитальном космосе. К тому же и ракета была уже не модернизацией ФАУ-2, как у американцев, а своя, сконструированная С.П. Королёвым и его мощной и талантливой командой. До этого у нас были геофизические ракеты Р-1А, Р-2 и так до Р-5, пока не создали Р-7, по надёжности – 99 процентов! – до сих пор не имеющую аналогов в мире. И спутник с жилым отсеком был свой! А вместо спутника в те времена «холодной войны» могла быть и ядерная бомба…
КБ, возглавляемое Сергеем Павловичем Королёвым, развернуло широкий фронт работ по созданию ракет с техническими, а затем жилыми отсеками. Разработка и изготовление ракет с техническими (боевыми), а затем жилыми отсеками стали возможны благодаря созданию двигателей, разработанных под руководством Валентина Петровича Глушко. Системы управления полётом ракет были созданы в коллективах Николая Алексеевича Пилюгина и Виктора Ивановича Кузнецова. Владимир Павлович Бармин, судьба которого была связана ещё с легендарными «катюшами», занимался стартовыми комплексами. Радиосвязь и телеметрическую передачу информации о поведении ракет в полёте обеспечивали КБ Михаила Сергеевича Рязанского, Алексея Федоровича Богомолова и многих других. Константин Давидович Бушуев разрабатывал оборудование головной части ракеты. Знаменитая ракета-носитель Р-7 явилась результатом их совместной работы.
Отставание от СССР в космической гонке (которая велась в русле гонки вооружений – по средствам доставки ядерных бомб) признал тогда сам президент США генерал Д. Эйзенхауэр. Впрочем, американцы ещё в конце 1940-х годов отправляли на суборбитальные высоты до 100 км обезьян (макак-резус). Эти пуски, как правило, заканчивались трагически. Обезьяны хотя и находятся ближе всего к человеку на лестнице развития, но как материал для экспериментов очень сложны и ненадёжны: чрезвычайно нервны, непоседливы, легко подвержены заболеваниям. И американцы перед полётом вводили их в глубокий наркоз. Так что датчики на этих испытуемых не могли отражать адекватное восприятие организмом воздействия полётных условий – перегрузок при запуске и спуске, пребывания в невесомости и т.д.
Наша справка. Мы живём под влиянием самого близкого к Земле атмосферного слоя – тропосферы, которая поднимается примерно до 20 км. И каждый из нас, не замечая того, испытывает постоянное давление атмосферы в 20 тонн. Давление падает почти до нуля на высоте 30-40 км – в стратосфере (20-40 км). Далее идут мезосфера (40-80 км), термосфера (80-800 км) и экзосфера (выше 800 км), которая постепенно переходит в межпланетный газ.
Температура уже на высоте 17 км падает до минус 770 С, а на 20–22 км – до минус 85оС. Затем она постепенно растет: до 0оС на высоте около 50 км. А с уровня мезопаузы температура повышается до 900°С на высоте 200 км.

Кстати, еще древний грек Аристотель в IV веке до нашей эры предугадал изменения температуры по высотам: первый, прилегающий к Земле, пригоден для жизни, следующий сильно охлаждён, а самый верхний, наоборот, сильно нагрет.
О ЗАПУСКАХ американских макак советская разведка доложила Сталину в 1947-м. Сразу был воссоздан Институт авиационной (а потом и космической) медицины (ИАКМ) при ВВС. В 1949-м министр Вооружённых Сил СССР маршал А.М. Василевский возложил на институт проведение биологических и медицинских исследований. А руководство ими – на Владимира Ивановича Яздовского, который сформировал группу из трёх врачей, включая его самого и одного инженера.
50 лет назад – в 1950 г. – под руководством В.И. Яздовского в ИАМ открылась первая научно-исследовательская работа в области космической медицины: «Физиолого-гигиеническое обоснование возможностей полёта в особых условиях», то есть живых организмов на больших высотах и перегрузках.
В КБ и на военных заводах началась разработка систем жизнеобеспечения. Со временем были изготовлены катапульты и парашютные системы, скафандры и жилые отсеки (вместо ракетных боеголовок) для животных, устройства для их питания и подачи воды в условиях невесомости.
Свой выбор «первопроходцев Вселенной» В.И. Яздовский остановил на беспородных собаках-самках, в отличие от американских коллег, отводящих эту роль обезьянам.
И вот 22 июля 1951-го с Капустина Яра на Р-1А впервые отправили в суборбитальную атмосферу собак Цыгана и Дезика.
«Минут через 10-15 после старта на горизонте показался белоснежный парашют, на котором спускалась головная часть ракеты. Все, кто увидел его, бросились к месту приземления. Все хотели увидеть первопроходцев космоса. Послышались громкие крики: «Живые, живые!» Специалисты открыли люк, отсоединили штекеры датчиков, выключили систему регенерации воздуха и вытащили животных на лотках из кабины. Когда их раздели, Дезик и Цыган стали бегать, прыгать, ласкаться к экспериментаторам. Весь их вид выражал довольство, хвосты «работали», не переставая. В тот же день специалисты тщательно обследовали Дезика и Цыгана. Никаких сдвигов в их физиологическом состоянии не нашли. В течение нескольких дней к их вольеру было настоящее паломничество: каждый хотел своими глазами посмотреть на первых «космонавтов», – так вспоминал В.И. Яздовский.
В 1951 году было проведено еще 5 запусков. И хотя два из них оказались неудачными из-за технических сбоев и сопровождались гибелью четырёх собак, достигнутый успех был несомненным и экспериментально установил возможность существования животных в условиях кратковременной невесомости. Далее последовал перерыв в запусках до 1954 г. в связи с разработками в ОКБ-1 более мощных ракет типа Р-2 и Р-5. За период с июля 1954 г. до февраля 1955 г. было проведено шесть запусков животных на ракетах Р-2А на высоту 100–110 км.
В 1956 г. по решению Минобороны в ИАМе был образован отдел по исследованию и медицинскому обеспечению полётов в верхние слои атмосферы, его начальником был назначен В.И. Яздовский. В отделе работали будущие виднейшие деятели авиационной и космической медицины академик О.Г. Газенко, лауреаты Государственной премии А.М. Генин и А.Д. Серяпин, профессор А.Р. Котовская и другие.
По версии интернетовских шутников, «отлов дворняг-«добровольцев» производили суровые сотрудники спецслужб: они приманивали собак по подворотням, загружали в машины и увозили в неизвестном направлении». «Неизвестным направлением» был ИАМ, расположенный в особняке бывшей гостиницы «Мавритания» за стадионом «Динамо», всего в 6 км от Кремля и рядом с Военно-воздушной инженерной академией имени Н.Е. Жуковского. Правильно только указано место: Петровско-Разумовская аллея, 12А, куда привозили хвостатых кандидатов в космонавты.
Однако их отбор проводили не сотрудники НКВД, а специалисты – биологи, медики, физиологи. Требовались здоровые, не изнеженные домашним воспитанием, гладкошёрстные, послушные, спокойные, терпеливые, не теряющие сознание от грома турбин и дикой вибрации и прочих стрессовых факторов, а также легко обучаемые и доброжелательные к людям.
Также было желательно, чтобы отечественная физиология имела достаточный опыт работы с такими животными. Кроме того, зверь должен быть обаятельным и с «умным» выражением мордочки: ведь кому-то из них предстояло стать всепланетным героем. Более всего отвечали всем требованиям подмосковные дворняги.
В первом отряде было 32 хвостатых «космонавта». Каждого тщательно готовили по полной программе, которая в дальнейшем вошла и в эксперименты с космическими испытателями, и в тренировки космонавтов-людей.
НО ВЕРНЁМСЯ к первым мохнатым космонавтам. Цыган и Дезик перенесли стресс и перегрузки замечательно: никаких отклонений в их здоровье и поведении не было. И уже через неделю Дезик вместе с новой напарницей Лисой вновь поднялся в стратосферу. Но при спуске парашютная система не сработала, и кабина с собаками разбилась. Так открылся счёт первым жертвам космонавтики…
До весны 1961 в программе суборбитальных полётов было проведено еще 29 запусков. 10 собак погибли. Были отказы парашютных систем и систем жизнеобеспечения, разгерметизация жилых отсеков… Каждая катастрофа воспринималась сотрудниками как личная трагедия: ведь практически у каждого медика в отряде были свои персональные любимцы, видеть их гибель было невероятно тяжело, даже десятки лет спустя они со слезами на глазах вспоминали о своих потерях…
Однако этот неизбежный этап необходимо было пройти: любая катастрофа корректировала дальнейший план испытаний, делая полёты более безопасными не только для собак, но и для человека.
Помимо трагедий случались и курьёзы. Перед одним из запусков 1951 года на Капяре находились только собаки экипажа, остальные в Москве готовились к следующим испытаниям. Накануне полёта лаборант вывел собак на прогулку, и тут космонавт по кличке Смелый сорвался с поводка и удрал в степь. Лаборант пытался догнать беглеца, но безуспешно… И тогда кому-то пришла идея: возле солдатской столовой все время вертится куча дворняг! Быстро нашли подходящую собаку, повесили на неё датчики и произвели в космонавты, наградив кличкой ЗИБ – «Замена Исчезнувшего Бобика». В суматохе даже не сразу обратили внимание, что пёс, по сути, еще щенок… Манипуляции с наложением датчиков щенок перенёс спокойно: в своей дворовой жизни он уже успел перенести и не такие передряги. И хотя в полёте ЗИБ суетился больше опытного напарника, испытав по полной программе грохот ревущих турбин, 5-кратные перегрузки и невесомость, эксперимент выдержал с поистине «дворянской» честью. С.П. Королёву о подмене рассказали, он победителей не осудил, и в официальных отчетах правительству ЗИБ стал «заранее отобранным, но неподготовленным участником программы, которого специально отправили в полёт, чтобы проверить реакцию нетренированной собаки».
Именно после приземления ЗИБа Королёв произнёс своё знаменитое предсказание: настанет время, когда в космос будут летать по профсоюзным путёвкам! А ЗИБ стал первым космическим туристом, да еще слетавшим «на халяву».
Председатель Госкомиссии академик А. Благонравов забрал первого космотуриста к себе домой, перед этим точно так же поступил и с Цыганом. Их космическая карьера прервалась, зато её компенсировала комфортная жизнь в семье академика, где они навсегда остались первыми. Их щенков потом дарили, как ордена за особые заслуги.
Всего за годы до гагаринского полёта в космосе побывали 48 собак (по другим источникам, 41): Лиса-1 и Лиса-2, Удача-Звёздочка, Смелый, Чернушка, Козявка, Дамка и т. д. Погибли более 20 из них…
Весной 1960-го полоса неудач для испытателей закончилась. 19 августа 1960 года гигантская ракета-носитель, преодолев плотные слои атмосферы, вывела на околоземную орбиту космический корабль весом 4.600 кг. Впервые столь тяжёлый груз был поднят на высоту 300 км. Совершив 17 оборотов вокруг планеты, корабль-спутник возвратился на Землю. На нем в космосе побывали низшие бактериофаги, растения, мухи, мыши, а главное – собаки Белка и Стрелка – высокоорганизованные млекопитающие. По полученным результатам медики и биологи смогли дать положительный ответ на вопрос о безопасности полёта в космос человека.
Замечательным космонавтом и успокоителем собак на борту был «Иван Иваныч» – всегда спокойный, молчаливый – слова от него не добьешься, чрезвычайно неприхотливый и готовый к любым перегрузкам… Правда, бывало, он нарушал дисциплину. Однажды, увидев вольготно сидящего на стуле человека в полётном костюме, державшего в одной руке газету, а в другой сигарету (курение на площадке было строжайше запрещено!), к нему бросился разгневанный С.П. Королёв, но, подбежав к нарушителю, главный конструктор рассмеялся: это был манекен, которому предстояло лететь на очередной ракете с напарником собакой.
9 марта 1961 года точный аналог предстоящего полёта человека совершил корабль с Чернушкой и «Иван Иванычем». Манекен был облачён в оранжевый скафандр, в таком же за ним полетит Юрий Гагарин.
25 марта провели генеральную репетицию первого полёта человека: её в полном соответствии с планом-заданием и без малейших замечаний выполнили Звёздочка и тоже с «Иван Иванычем». Собачку вообще-то звали Удачей, но из суеверия кличку ей поменяли. В этом втором полёте «Иван Иваныч» даже «пел», и датчики фиксировали биение его сердца, заранее записанные на Земле.
НО ВОТ КАКОЕ ДЕЛО: о собаках-космонавтах наслышаны многие. О людях же, испытателях-космопроходцах, которые с осени 1953 года – на семь лет раньше космонавтов! – занимались испытаниями космических систем жизнеобеспечения и спасения, участвовали в сложных и опасных экспериментах, чтобы проложить коридор безопасности для космонавтов, мы практически ничего не знаем. Об этом отряде испытателей и некоторых его героях мы расскажем в следующих публикациях.
На снимках: Лайка; скафандры для собак.